[Скандинавская принцесса]

Востооорг *____*

28.06.2012 в 19:42

Пишет  Хикки?:

Niemand außer mir weiss was du…
Название: Niemand außer mir weiss was du…
Автор: я.
Бета: Ворд.
Персонажи: Австрия/Венгрия, Пруссия/Венгрия (Морриган!), упоминается Турция.
Рейтинг: G.
Жанр: драма, я так думаю.
Дисклеймер: все права на персонажей «Хеталии» принадлежат Химаруе.
Предупреждение: кажется, в этот раз мне удалось обойтись без ООС.

Да, это одна из самых избитых тем, простите великодушно. Однако я надеюсь, что и моё, ммм, творение заслуживает права на существование.

Дёргается глаз. Когда я в бешенстве, у меня всегда дёргается глаз, и это бесит ещё больше. Это… это так пошло. Хорошо хоть, очки помогают скрыть нервный тик, во всяком случае, мне отчаянно хочется в это верить.
«Вырази свою ярость при помощи музыки, Родди».
Чёртов наглец.
Я смотрю на девушку, стоящую напротив меня, и молчу. Ничего из того, что приходит мне на ум, сейчас говорить не стоит. Да и вообще таких вещей говорить не стоит. Особенно не к лицу это аристократам. Особенно если они обращаются к девушкам.
Она смотрит в пол. По всем законам жанра ей полагалось бы теребить сейчас краешек кружевного фартука, но её рук я не вижу — они спрятаны за спиной и, в чём я не сомневаюсь, сжаты в кулаки. Даже не смотря, я точно могу представить побелевшие костяшки и следы от ногтей на ладонях, которые проявятся, когда она разожмёт пальцы. От страстного желания целовать эти следы сводит скулы, всё внутри сжимается от нежности и одновременно понимания, что она никогда не позволит мне их увидеть. Я точно знаю, что кулаки будут разжаты не раньше, чем она покинет эту комнату. Я точно знаю, что она никогда не покажет мне ни своей ярости, ни своей боли, ничего, что могло бы выглядеть вульгарно, ничего, что было бы неподобающе будущей жене аристократа.
К моему сожалению, не я научил её этому. Время, проведённое в гареме Садыка, не прошло даром. Наверное, я должен был быть ему благодарен — мне оставалось только навести лоск, превратить обработанный наполовину алмаз в драгоценный камень, создать идеальную супругу, достойную звания императрицы. Наверное, я должен был его ненавидеть — я всегда знал, что она думает, что она чувствует, чего она хочет, но никогда, ни разу ещё она не была со мной полностью откровенна. Такая странная игра, как будто мы постоянно на виду, как будто за нами постоянно кто-то следит, как будто кто-то постоянно смотрит на нас.
— Герр Эдельштайн, — тихо говорит она, не отрывая взгляда от пола, — я понимаю, что моя просьба — неслыханная наглость. Поверьте, я очень долго не решалась попросить Вас об этом.
Я молчу.
— Герр Эдельштайн, — продолжает она, — это первый и последний раз, когда я прошу Вас о чём-нибудь.
— Ты просишь не просто о «чём-нибудь», — говорю я. — Ты просишь о вещи, которая совершенно невозможна.
Да поднимет ли она взгляд от этих половиц вообще?
— Да, я знаю. Но я надеюсь на Ваше великодушие.
Посмотри на меня!
— О чём ты вообще говоришь? Элизабет, опомнись. Это неприлично, в конце концов. До свадьбы осталось совсем немного…
— Вот именно!
Посмотрела.
В первый раз за весь разговор она смотрит мне в глаза.
Лучше бы не смотрела.
— Именно об этом я и говорю! — тихо и яростно говорит она. — Осталось совсем немного. Совсем немного, и я буду принадлежать Вам полностью. Именно поэтому я прошу отпустить меня сегодня.
— Не просто отпустить, — я почти кричу. — Отпустить к этому… к этому плебею! К инфантилу, который только о войне и думает! К наглецу, не ставящему ни во что дипломатию и этикет! Как… да как можно!
— Да, плебею. Да, инфантилу. Да, наглецу, — чем громче говорю я, тем тише становится её голос. — Да, именно такому. Герр Эдельштайн, Вы знаете, что я согласилась стать Вашей женой, потому что люблю Вас и восхищаюсь Вами. Поэтому сегодня я максимально честна с Вами. Поэтому сегодня я прошу Вас отпустить меня в последний раз. Отпустить к Гилберту. В последний раз.
Как я хотел этой честности. Как я жаждал этой страсти. Как я надеялся на эту прямоту. Как я мечтал, чтобы это не имело никакого отношения к Гилберту.
Они выросли вместе, иногда даже казалось, что они брат и сестра, настолько похожи у них были характеры. Банальная и глупая история — с детства всегда вместе, то плечом к плечу, то друг против друга, но всегда на равных. И вдруг, ах, какой неожиданный поворот, оказывается, что они совсем не одинаковы. Какая чушь! Вдруг он замечает, какая у неё милая улыбка, а она стесняется признаться самой себе, что он снится ей по ночам. Пошлость и глупость. А потом в какой-то момент они перестают притворяться, дают себе волю, и всем остальным остаётся только смотреть, потеряв дар речи. Как… как это безвкусно.
— Не забывай, что не он помог тебе освободиться от Садыка, а я, — говорю я наконец.
— Я никогда этого не забуду, — так же тихо говорит она, всё ещё не опуская глаз. — Я не знаю, как доказать Вам мою преданность, мою любовь, и я знаю, что сейчас я совершаю огромную глупость, что моя просьба заставляет Вас думать о моей нечестности и неблагодарности. Я не знаю, как мне оправдать себя. Надеюсь на Ваше благородство.
Я знаю, что она никогда не будет моей полностью.
Я знаю, что он всегда будет владеть какой-то частью её сердца.
Я знаю, что это никогда не перестанет ранить меня, что это всегда останется моей самой большой раной, но кого это беспокоит? Я самый взрослый из нас троих, а значит, именно мне должно быть больнее всех.
— Иди, — говорю я.
Она молчит. Кажется, она то ли не расслышала, то ли не поверила своим ушам.
— Иди, — чуть громче повторяю я.
— Спасибо, Родерих! — выдыхает она и в мгновение ока исчезает за дверью.
Я бы предпочёл, чтобы она хотя бы поцеловала мне руку.

@темы: аниме, для души, Hetalia